Андрей Бабицкий: Леонид Владимирович, уже анонсировано появление на следующей неделе грузинского вина в России. Если этого не произойдет на следующей неделе, то в какой-то очень близкой перспективе. И уже многие сейчас пророчат грузинской продукции очень сложную судьбу на российском винном рынке. Что вы думаете по этому поводу?
Леонид Гелибтерман: Я думаю, что те, кто пророчит сложную судьбу, – в целом правы. Несомненно, на первом этапе будет всплеск, потому что очень многие люди ждут грузинские вина, и это все, естественно, вызывает достаточно большой интерес, а потом, в общем и в целом, люди поуспокоятся, и здесь уже начнется нормальная конкурентная борьба между грузинскими винами и винами из других стран. Здесь простых побед у грузинских вин я не жду.
Андрей Бабицкий: Тогда давайте поговорим о нынешних вкусовых пристрастиях россиян и о качестве вина. Я, например, слышал, что это вино несовременно.
Леонид Гелибтерман: Вы имеете в виду грузинское вино?
Андрей Бабицкий: Да, грузинское вино, что оно не соответствует параметрам, по которым оценивается качество винной продукции в Европе. Я, честно говоря, в винах не разбираюсь, поэтому просто пересказываю вам то, что читал или слышал. Насколько я знаю, вы недавно были в Грузии. Как вы оцениваете грузинское вино, и имеет ли значение его отличия от каких-то европейских образцов, если все-таки у россиян какие-то свои специфические вкусы?
Леонид Гелибтерман: Давайте начнем с вещей, которые могут показаться на первый взгляд совершенно удивительными. Если мы с вами возьмем основные сорта винограда, которые в советское время в Грузии культивировались и ради которых вырубались и уходили просто в никуда очень многие другие сорта винограда, то мы с вами имеем дело с саперави и ркацители. Из них делаются исключительно замечательные сухие вина. Конечно, из них делают и вина с более высоким содержанием сахара, но за счет того, что они имеют замечательную кислотность, на мой взгляд, наиболее интересны сухие вина из этих сортов. Фокус в том, что основная масса грузинских вин сухие, и если мы сейчас с вами говорим о российском рынке, то, насколько я понимаю ситуацию, прежде всего к нам пойдут сухие грузинские вина, потому что запасы полусладких вин в Грузии на сегодняшний момент относительно невелики. Поэтому, если мы говорим с вами о неком пристрастии россиян к винам с достаточно высоким содержанием сахара, то мы сейчас говорим о разных вещах. То, что пойдет действительно из Грузии, не будет каким-то образом фальсифицироваться, – это пойдут сухие вина.
Андрей Бабицкий: Знаете, я слышал, что и сухие вина в Грузии несравнимы с сухими винами в Европе. Грузинские вина, даже сухие, все равно слаще, у них выше процент содержания сахара, и, честно говоря, я не знаю, так ли это…
Леонид Гелибтерман: Нет, все эти разговоры от лукавого. То, что они по стилю отличаются, – я совершенно согласен. Если мы с вами возьмем, например, такой сорт, как ркацители, вспомним советское прошлое (в котором мы с вами жили), что про "Ркацители" говорили: "какое кислое вино", то откуда там сахар? Если мы с вами возьмем саперави, то это вино с достаточно высоким уровнем кислотности и достаточно ярко выраженными танинами. С чего вдруг там сахар-то?
Мы с вами можем говорить о белых полусухих и полусладких грузинских винах, коих не так уж и много, и мы с вами можем говорить о красных полусладких грузинских винах, идеальным образом которых рисуется "Хванчкара". Но ведь настоящей "Хванчкары" совсем немного, и будучи в Грузии, мне удалось попробовать всего лишь одну "Хванчкару", правда, она была совершенно, исключительно изумительного качества, о которой я сказал, что да, вот это в моем понимании "Хванчкара". А пара других образцов, которые я тоже там пробовал, у меня вызвали некоторое сомнение по поводу того, все ли там сорта винограда, которые должны присутствовать в "Хванчкаре". То есть настоящих качественных полусладких грузинских красных вин у нас на рынке я много не жду.
Более того, вот смотрите: в Грузии порядка 500 аборигенных сортов винограда, и за советское время практически все эти сорта были сведены к микроскопическим посадкам. Есть совершенно замечательное вино "Усахелаури", мне удалось его попробовать – фантастическое, великолепного качества вино, но оно в закупке в Грузии стоит 10 долларов. Привезя сюда, оно будет стоить столько, что я очень сомневаюсь, что люди помчатся его покупать, и в любом случае его просто очень мало. Поэтому, как я думаю, все-таки основная масса вин, которые придут к нам, будет из сортов саперави и ркацители.
Андрей Бабицкий: И у этих сортов, вы полагаете, легкого пути к покупателю не будет?
Леонид Гелибтерман: Не то чтобы легкого. Смотрите, есть совершенно интересная ситуация, которая связана с ностальгией. Вот эти ностальгические ожидания у поколения определенного возраста присутствуют, и все будут рады, что оно, наконец, вернулось – вот мы вспомним свои молодые годы, и все будет замечательно. Есть рестораны грузинской и, возьмем шире, кавказской кухни, где грузинские вина явно найдут себе место. Это все совершенно понятно и очевидно. Но вопрос объемов, т.е. какие объемы Грузия готова дать, – на сегодняшний день это большой вопрос. Это первое. Второе: какие это будут вина, потому что на самом деле вы же понимаете, что в стране есть разные производители, и их очень много в Грузии, и вина, которые сюда пойдут, тоже будут разного качества. Тут тоже очень большой вопрос, что возобладает: горячее желание продать больше при разном качестве, или все-таки будут стараться держать марку и уровень качества для того, чтобы застолбить рынок на долгие времена?
Какая тенденция возьмет верх, я, честно говоря, пока не знаю. Очень надеюсь, что будут держать качество, потому что если не будет держаться качество поставляемых сюда грузинских вин, то им будет очень тяжело, они могут просто уйти в нишевые вещи. При этом надо понимать, что цена, по которой грузинские вина сейчас предлагаются, – это примерно два доллара за бутылку, – при всех прочих условиях у нас на полке это вино будет стоить примерно рублей 300, может быть, в каких-то отдельных случаях до 250. Но это цена, по которой продается очень много вин, а, например, грузинские полусладкие вина совершенно точно встанут в достаточно серьезную конкуренцию с полусладкими винами из Абхазии, которые уже на российском рынке продаются в очень больших количествах.
Андрей Бабицкий: Говорят, что качество абхазских вин очень низкое.
Леонид Гелибтерман: Я с трудом поддерживаю разговоры по поводу качества, потому что всегда надо говорить на каких-то конкретных примерах. В целом это как средняя температура по больнице. Я сейчас даже не об этом, потому что мы пока не знаем, какие грузинские вина сюда придут. Потом уже можно будет вслепую дегустацию сравнить и попытаться сделать какие-то выводы. Пока, мне кажется, было бы преждевременно рассуждать на эту тему. Я просто говорю о конкуренции, что сухие грузинские вина попадают в определенную ценовую нишу – низкий ценовой сегмент, – они будут конкурировать с некоторыми европейскими винами, с винами из Нового Света в этом ценовом сегменте порядка 300 рублей, поэтому им будет непросто.
Есть еще одна вещь, которая будет важна для Грузии: им здесь нужно будет вести единую политику. Я пока не знаю, кто будет та сила из Грузии, которая сможет это сделать, но если они не смогут вести единую маркетинговую политику по продвижению грузинских вин, а будут рассчитывать только на эмоциональную составляющую российского потребителя, – я думаю, что этого не хватит.
Пример очень многих стран, которые координируют в той или иной степени маркетинговую политику по продвижению, возьмем условно ту же Чили, которая пришла на рынок, и которая совершенно четко вела свою политику; возьмем успех испанских вин в последние годы, который во многом связан с тем, что была четкая, осмысленная стратегия; посмотрите, сколько французы проводят разных мероприятий на межпрофессиональном государственном уровне по продвижению своих вин; итальянцы, которые просто из России не уезжают, их межпрофессиональные объединения; португальцы, которые ничего не делали несколько лет назад на рынке, стали делать и добились очень хороших успехов; Южная Африка, которая совсем далеко, но, тем не менее, делает несколько мероприятий в год по своим винам. Если таких координирующих усилий не будет, то грузинским винам будет очень непросто.
Андрей Бабицкий: Вы сказали об особой стилистике грузинских вин. Я хотел бы, чтобы вы пояснили, что имели в виду.
Леонид Гелибтерман: Сейчас в Грузии, если брать по-крупному, существует три стиля, в которых делается вино. Первый стиль – это традиционно, кахетинским методом, второй стиль – это имеретинский и третий – европейский. Если мы с вами говорим о традиционных методах кахетинских, связанных с выдержкой в сосудах, которые называются квеври, – эти вина по стилистике достаточно серьезно отличаются от европейских, и этим они уникальны и особенны. В Грузии, например, я сейчас уже пробовал бленды саперави с каберне совиньон. Я сказал грузинским виноделам, что абсолютно искренне не понимаю, зачем, имея такое количество уникальных сортов винограда, им заигрывать с европейскими сортами и на этом терять, в общем и в целом, свою самобытность. Поскольку у нас люди привыкли все-таки уже к вкусу грузинского вина, т.е. он не удивляет, поскольку достаточно большое количество поколений пробовало эти вина, то Россия, естественно, хороший рынок сбыта. Для других стран еще надо объяснять, почему такой вкус и за счет чего он происходит, а в России это объяснять так много не надо. Поэтому традиционно сделанные грузинские вина по деревенской технологии отличаются по вкусу от европейских. И тут уже вопрос: кому что больше нравится.
Комментариев нет:
Отправить комментарий